|
Потому, что любимая у меня уже есть(3 сезон,58 серия) Описание от: MaXiM Полина небыстрым шагом шла по направлению к уже знакомому парку, пытаясь разложить по полочкам мысли, не дававшие ей покоя уже несколько дней. Все началось с обычного вечернего разговора с Кирой, за чашкой чая… - Ну, а что ,как у Олеськи дела? – дежурно поинтересовалась Полина. Собственно, ей было интересно, как у Олеси дела только в приложении к светловолосому чуду – Максиму Макарову. Желательно, думала Полина, чтобы в приложении к нему дела у Олеси были никак… - Не ест ничего… сидит у себя в комнате, как мышь! – удрученно ответила Кира. - А что случилось? - осторожно уточнила Ольховская. - Ой, Поль… да там вообще трагедия… Мальчишка этот, суворовец… Максим - Ну… я поняла, - не дожидаясь дополнительных уточнений, нетерпеливо перебила Полина. «Конечно, Максим, какой же еще суворовец?», - подумалось ей. Упоминание о нем из уст Киры почему-то царапало все внутри Полины… - Ну, так вот, - продолжила Кира, - она же влюбилась в него по уши! - Хм… Ну и что? – нарочито отстраненно спросила Полина. Что ей до того, кто там в кого влюбляется? Разговор о том, что Макс стал причиной влюбленности Олеси, вызывал у Полины раздражение. Отчаянно хотелось свернуть тему. Пусть там сами разбираются, кто в кого влюбился, - уговаривала себя девушка. - А он ей вчера заявил, что она ему по барабану… - разочарованно рассказывала Кира. Она и в самом деле не понимала, - ну как так, ее девочка, - красивая, умная, такая целеустремленная, - как она может оставить равнодушным кого-нибудь из мальчишек? Даже хоть и обаятельного суворовца… - Что, прямо так и сказал? – с некоторым, даже возможно неосознаваемым облегчением переспросила Полина. «А тема-то вроде и ничего, - решила Полина, - можно и еще чуть-чуть послушать». Уголки ее губ почему-то странным образом потянулись вверх, что она тут же старательно скрыла от Киры, придав своему лицу как можно более ровное выражение. - Да откуда я знаю! - слегка раздраженно высказывалась Кира, - там ничего не добьешься! Слезы, сопли… Полина молча выслушивала возмущенные рассуждения подруги. Конечно, Кира не ожидала отказа… Просто она не знает Максима. Не знает, что «с нелюбимыми жить нельзя». Не знает, что «нужно жить эмоциями, а не холодным рассудком». Она просто его не знает… Так, как знает его Полина. Так, как его знает только Полина… - Слушай, Поль, - вкрадчивый голос подруги заставил оторваться от своих мыслей. Ох, как не любила Ольховская, когда вот так, исподволь, словно ненароком, приходила в голову подруге «замечательная идея». Взглянув на лицо Киры, Полина поняла, что предчувствия ее не обманули. Кира была интригующе загадочна и, вместе с тем отчаянно решительна. Следующая сказанная ей фраза окончательно убедила Полину в обоснованности ее подозрений. - А может, ты поговоришь с ним? - С кем? – старательно изображая недоумение, Полина изо всех сил пыталась выиграть время, чтобы найти причину для отказа. - Ну, с Максимом… - А о чем я с ним поговорю? – уже, действительно, искренне недоумевая, опешила Ольховская. - Ну… не знаю… Ну, Олеська же – классная девчонка, умная, красивая. Ну ,она же в ЗАГС его не зовет… Повстречается какое-то время…Ну ,он же совсем ее не рассмотрел! Чего она… лежит целый день вон… раны зализывает… А так бы, сходили бы на каток. Он бы домой ее на руках нес! «На рукааах нееес!? Это я об этом с ним должна поговорить? Я? Уговаривать Макса носить Олесю на руках? Аха…В ЗАГС она его не зовет! Да хоть бы и звала…Хватит с него ЗАГСов… Однажды для него ЗАГС уже закончился разбитой машиной… и разбитой жизнью… Об этом с ним поговорить? И сказать ему в очередной раз – счастья тебе, Максим! «Ты обязательно украсишь жизнь какой-нибудь девушки…». Это я должна ему сказать?». - Поль! – вырвал ее из тумана рассуждений возглас Киры. - Что? – неохотно откликнулась Полина. - Ну, так поговоришь? – Кира была настроена решительно. Не спрашивала, скорее утверждала. - Кир, ну я не знаю…Ну, что я ему скажу? – поводы для отказа почему-то упорно не желали находиться. Полина нервничала и, то и дело, переставляла на столе чашку. - Тьфу ты, елки-моталки! – не выдержала подруга, - Это твой ученик, или чей? «Твой…», - это определение почему-то разлилось теплом внутри. - Ну, а при чем тут это-то? – секунду помедлив, спросила Полина. - Ну, как… Вы же вроде… дружите? – не сводя с Ольховской заинтересованного взгляда, не отступала Кира. - Да? Кто тебе такое сказал? – встрепенулась девушка, упоминание о ее дружбе с Макаровым из уст подруги Полине совсем не понравилось. - Максим,- сообщила Кира. Не хотелось Полине никого пускать к себе в душу. И отчитываться ни перед кем в своем отношении к Максиму не хотелось. Будь то дружба, или…Или что? В общем, не хотелось. Пусть даже и близкой подруге… - Да? А когда он это тебе сказал? - ей было очень интересно, что и когда говорил про нее Максим. - Да какая разница! – Кире было откровенно скучно обсуждать, когда этот злополучный суворовец что-то там сказал. Еще чуть-чуть и Полина сдастся, и поговорит с парнем, растолкует ему подробно все Олеськины достоинства, которые, он, дурачок, по молодости и неопытности не оценил. Уж кого-кого, а Ольховскую Кира знала, надо еще только чуточку дожать. – Ну, что ты, нужных слов не найдешь? У тебя же язык в этих вопросах подвешен! «Да уж… подвешен. Письма прощальные писать подвешен…И сообщать о несуществующих женихах», - удрученно вздохнула про себя Полина. - Кир… Ну я не знаю, я конечно, подумаю, - отказать сразу у Полины не получилось. Подруга все-таки, просит, уж она-то Полине никогда в помощи не отказывала. Но, и с Макаровым разговаривать – это было выше Полининых сил. Девочку, конечно, жалко, если и правда, влюбилась… Максима так просто не забудешь и из сердца не выкинешь… Время покажет, может, ситуация и сама разрешится через пару дней, - сделала выводы Полина и постаралась пока обо всем этом не думать… Время показало, что ситуация и не собирается меняться. - Вот, полюбуйся! – с этими словами следующим вечером Кира демонстративно поставила перед Ольховской тарелку с нетронутым ужином. - Что это? – подняла на нее глаза Полина. - Это все, что моя дочь съела за целый день, не считая таблеток. Полина вздохнула, смотреть на переживания Киры ей было совестно. Причиной Олесиного состояния она отчасти считала и себя. - Кир, ну хочешь, я с ней поговорю? – искренне предложила она свою помощь. - Да бесполезно! Ты бы лучше с этим суворовцем поговорила! – с места в карьер взяла подруга. Тем более, ты обещала, - не преминула она разбудить Полинино гипертрофированное чувство долга. - Когда это я обещала? – попробовала возмутиться Ольховская. - Ну, привет! Сидела вот на этом самом месте и обещала! – клятвенно заверяла Полину Кира. «Аха… У меня вдобавок к сумасшествию, еще и амнезия обнаружилась. Не помню, чтобы я собиралась повторить безвозмездно подвиг Александра Матросова». - Кир, я говорила, что подумаю, - по слогам разъясняла подруге Полина. - Поль, да пока ты будешь думать, моя дочь в бамбук превратится! Вон, уже высохла вся! – Кира не понимала, почему элементарная просьба вызывает столько преткновений. «В бамбук превратится…Ничего, некоторые и дольше живут в разлуке с любимым человеком», - не удержалась, чтобы мысленно не съехидничать Полина. – «И выживают...– добавила она, - Сложно, трудно, больно…но выживают». - Поль, ну что тебе стоит? О такой мелочи прошу! – применила Кира запрещенный прием. - Ну хорошо, Кир, хорошо…Ну я попробую, - виновато опустив глаза, проговорила Полина.
И, вот теперь, позвонив накануне Максиму и договорившись о встрече, она не спеша направлялась в парк. Решение поговорить с ним об Олесе, что скрывать, далось ей тяжело. Ох, как не хотелось рассказывать обо всех ее мыслимых и немыслимых достоинствах! Как не хотелось убеждать Максима становиться Леськиным пажом. Даже хоть и на время. Мучало только обещание, данное Кире… И осознание того, что нежный светловолосый мальчик никогда не сможет украсить ее, Полинину, жизнь… И она его. Никогда… Так, может, пусть лучше это будет жизнь Олеси? Девочка ведь и правда, влюбилась… С этими мыслями Полина задумчиво прогуливалась по парку. - Здравствуйте, Полина Сергеевна, - наполненный нескрываемой радостью голос подбежавшего неожиданно Макарова оторвал от роя сомнений, витавших в голове у Полины, согрел теплом, и подарил почти позабытое счастье. - Здравствуй, Максим, - она как можно более мягко и тепло поприветствовала его. – Скажи, ты никуда не торопишься? – она подняла на него глаза. Он был таким… родным, таким близким, он улыбался, глядя прямо на нее. И от этой такой искренней, трогательной улыбки на душе становилось легче. - Абсолютно. До отбоя я совершенно свободен, - он пошутил в свойственной только ему слегка ироничной манере. - Ясно, - рассмеялась Полина, слегка запрокинув голову. Ну, вот как так получается, что всего парой слов этот мальчик может прогнать все те хмурые тучи ее обид, разочарований, опасений?! Сейчас они смотрели друг другу в глаза. За последнее время, наверное, впервые так свободно. Может, это весенний теплый ветер навевал такое тихое блаженство? Или аромат цветущих деревьев пьянил… А может, просто сейчас не надо было никуда бежать, не звонил телефон, как это часто бывало в моменты их встреч. Или просто дело было в том, что впервые за долгое время, на какое-то мгновение утонув друг у друга во взгляде, они, наконец-то, остались наедине. С собою, настоящими… - Полина Сергеевна, - позвал Макс. – Вы хотели со мной о чем-то поговорить. - Да, хотела, - медленно произнесла Полина, вернувшись снова с небес на землю. « Не хотела… не хотела, но придется. Поговорить о тебе, и об Олесе. О вас. Хотя, никаких «вас» нет. И слава Богу. И не надо». - Что, опять ваш урод буянит? – предположил Макаров. - Какой урод? – сначала не поняла Полина. - Ну, этот ваш, бывший… - А почему урод? - уточнила Полина. «Хотя я и сама знаю, почему», - добавила она про себя. - А почему нет? – с усмешкой возразил Макс. - Максим, мы с тобой договорились, эту тему больше не обсуждать! – оборвала его Полина. «А то мы так с тобой далеко зайдем, мой хороший. Не надо про урода. Сейчас мы с тобой поговорим, я расскажу тебе, как любит тебя Олеся – а интересно, как она тебя любит? – объясню тебе, как плохо ты ее рассмотрел. И все. И исчезну из твоей жизни, с чувством почти что выполненного долга. Перед всеми. А решение по поводу Олеси ты, мой нежный, будешь принимать сам… И пусть оно у тебя будет верным». - Да нет, просто я подумал, - у вас какие-то неприятности, и Вы приехали сюда из-за него, – осторожно прощупывая почву, произнес Макаров, попутно размышляя, что могло случиться у Полины. - Нет, я просто хотела поговорить с тобой об Олесе, - набрав в грудь воздуха, словно перед тем, как нырнуть на глубину, сообщила Полина. - Об Олесе? – удивился Макс. «Час от часу не легче. Лучше бы урод что-нибудь натворил, я б ему…», - подумал Макаров. – Интересно, а что у нас с Олесей? – произнес он вслух. «Да уж… мне тоже интересно… что там у вас», - пронеслось в голове у Полины. Присев вместе с Максом на скамейку в парке, Полина вкратце рассказала о реакции Олеси на объяснение с Макаровым. - Полина Сергеевна, я не знаю, что там вам наговорила ее мама, но мы с ней вполне нормально пообщались. - Максим, я живу в этой квартире, она уже несколько дней ничего не ест, - не делая никаких выводов, сдержанно констатировала ситуацию Ольховская. - Странно… - протянул Макаров. Он, действительно, ничего не понимал. Он, Макс, столько мучался, как сказать Олесе, что между ними ничего не может быть. Не хотел ее обидеть. Так тщательно подбирал слова. И какое облегчение он испытал, когда, оказалось, что он «напридумывал» себе повышенный с ее стороны интерес. Прямо гора с плеч упала. - Мне кажется, ты ей не просто нравишься… - «как ты можешь просто нравиться, мой дорогой? Ты сводишь с ума». - Полина Сергеевна, да я вам точно говорю, - убеждал ее Макаров, - мне она сказала, что это просто дружба. И вообще, ей нравятся высокие брюнеты. Я что – похож на высокого брюнета? «Нет, Макс, ты похож на милого, нежного, искреннего светловолосого мальчика. На солнечный лучик… Ты в тысячу раз лучше любого высокого брюнета. Рядом с тобой все высокие брюнеты кажутся ужасными, глупыми, злобными, лысыми карликами». - Знаешь, Максим, а женщины не всегда говорят то, что думают, - вполголоса доверительно сообщила Макарову Полина и выжидательно взглянула ему в глаза. Максим, ничего не отвечая, изучал ее, скользил взглядом по лицу, словно пытался понять, только ли к Олесе относится сказанное. От этого его взгляда Полину бросило в жар: «Ох, Ольховская, что же ты делаешь, он же сейчас все поймет! Он поймет и спросит – а Вы, Полина Сергеевна, тоже не всегда говорите, что думаете? И что ответишь? Ничего не ответишь. Нельзя отвечать. Ох, как же хочется ответить… Да, я тоже… Не всегда говорю…Точнее, всегда не говорю, боюсь сказать, что думаю…что чувствую». Не в силах больше выдерживать эту пытку, Полина отвернулась и начала сосредоточено изучать растущий рядом куст. Так увлеченно растениями она не интересовалась даже на уроках ботаники в школе. - Ну что, я теперь должен идти и кормить ее с ложечки? – тактично перевел разговор на менее опасную тему Макаров. - Максим, не груби, ей действительно плохо, - умоляюще попросила юношу Полина. Ей самой не нравился весь этот разговор, не нравилось, что приходится уговаривать Макарова великодушно оказать гуманитарную помощь Олесе в виде собственной души… «И тела», - добавила про себя Полина. И от этой мысли стало еще хуже. « Так, с ролью Матери-Терезы на сегодня, похоже, пора заканчивать», - решила девушка. - А что мне делать, Полина Сергеевна? - между тем продолжал отстаивать свою позицию Макс, все происходящее уже порядком начинало его злить. Он не понимал, чего сейчас добивается Полина. Ну как же не понятно – ему нужна только она, Полина. В больницу он ведь к ней ходил, не к Олесе! С Глебом поговорил, убить был готов мерзавца. Розы китайские принес, которые всегда только ей дарит, когда провожать пришел! Ведь догадалась же, что ей предназначались! На КПП поцеловать хотел? И поцеловал бы! Ах, как же хотел Макс ее тогда поцеловать! И даже подумал на секунду, увидев растерянность и сомнение во вспыхнувших искорками любимых глазах, что вот сейчас она разрешит… - Я ей искренне дал понять – между нами ничего не может быть, - объяснял, теряя терпение, Макаров, - она мне ответила: « Да здравствует дружба!». Теперь выясняется третье. Мне что – из-за жалости с ней встречаться? « Так, пора заканчивать с этим фарсом», - решила Полина. - Максим, она хорошая девушка… - собрав воедино все оставшиеся доводы рассудка, мягко, как можно сдержаннее и ровнее произнесла Полина, словно подводя итог этому разговору, - ты просто не успел ее рассмотреть. «Боже, Ольховская, да ты сама веришь в то, что ему говоришь? Ты хочешь, чтобы он попытался рассмотреть в Олесе девушку, которая стала бы его спутницей? Ты считаешь, что она сможет его так любить? Так, как ты? А что мне остается? – отвечала она сама себе… Разве есть варианты? Может, так, как я - и не сможет…Только ведь мне его любить – нельзя…». - Полина Сергеевна… Хорошая девушка и … - тут Макс на мгновение запнулся и, глядя на Полину в упор, делая акцент на следующем слове, продолжил, -… любимая – это разные вещи… «Милая моя, я же говорил… с нелюбимыми нельзя…Неужели забыла?». - А почему бы хорошей девушке не стать любимой девушкой? – вскинув голову с вызовом глядя на Макарова, словно и, правда, не понимая, произнесла Полина. «Ольховская… что ты делаешь? Что ты хочешь от него услышать?»,- пыталась отрезвить себя Полина. И в следующий момент она услышала то, чего так долго ждала и в чем так боялась себе признаться. - Потому, что любимая у меня уже есть! – четко выговаривая каждое слово, не сводя с Полины глаз, уверенно произнес Макаров. «Если до этого не понимала, то сейчас – уж точно должна», - решил Максим. – Ладно… Я пойду, - поднялся со скамейки Макаров, - а перед Олесей я ни капельки не виноват. И, повернувшись, направился к выходу из парка. …Полина еще долго провожала его взглядом, сидя на скамейке, и улыбалась, совсем не пряча предательски поднимающихся вверх уголков губ, и в где-то в области сердца звенел хрустальным перезвоном нежный колокольчик… А может, это весенний ветер навевал такое тихое блаженство…
Тихое блаженство не покидало Полину еще долго…И когда она, не замечая времени, гуляла по набережной, снова вспомнив самые дорогие и любимые сердцу места, и когда пешком через весь город шла домой, держа в руке сумочку и, погрузившись в мысли, улыбаясь, не замечала оборачивающихся на нее редких прохожих…Сейчас ей важно было побыть одной, не хотелось чужих недоверчивых взглядов, вопросов… Хотелось только подольше не расплескать ту легкость, что поселилась где-то в сердце…И даже когда, придя домой, она выслушала все Кирины опасения и возмущения по поводу ее позднего возвращения, - тихое блаженство никуда не ушло… Не пропало оно и на следующий день, правда, изредка перемежалось беспокойством и чувством вины перед подругой, за то, что не смогла ничего объяснить Макарову. Поэтому о состоявшемся с Максимом разговоре Полина пока решила промолчать… Кира же, напротив, спускать это на тормоза не собиралась, напоминая Полине при любом удобном случае о ее обещании. Ольховская как можно правдоподобнее оправдывалась, каждый раз давала себе обещания, что вот завтра - точно скажет Кире, что поговорила с Максимом, объяснит, что у него уже есть девушка, которую он любит… И каждый раз, слыша: «Ты мою просьбу выполнила?», - ответить правду не удавалось… Сердце уходило куда-то в пятки… И Полине казалось, что как только она сообщит, что Макаров «уже любит другую…», - Кира прямо по ее, Полининому, лицу все и прочтет. И тогда, единственно верным решением, которое созрело у Ольховской, стало намерение рассказать Олесе, что сердце Максима уже занято… - Лесь… ты знаешь, я вообще-то хотела с тобой поговорить… - с этими словами Полина присела к девушке на край дивана. - О чем? – поинтересовалась та. - О тебе… - Ну а что обо мне говорить… со мной уже, по-моему, все ясно, - задумчиво протянула Олеся. - Ну… я хотела поговорить… о тебе.. и о Максиме, - осторожно начала Полина. Олеся молча не сводила с Ольховской взгляда. - Лесь, пойми… он с этой девушкой… У него это с первого курса, - не вдаваясь в подробности предыстории, старательно подбирала Полина слова. Никогда ни с кем не говорила Ольховская еще о своих чувствах к Макарову. Никогда не облекала свои чувства в слова. - И что, он ее любит? – язвительно спросила Олеся. - Не знаю, мне кажется, что да… - Полине было неловко посвящать кого-то постороннего в свою историю, в их с Максимом историю. Словно душу выворачивать на людях наизнанку… Поэтому и слова застревали в горле, складываясь в отрывочные предложения. - А вы ее хотя бы видели? – продолжала допрос Олеся. Ей хотелось знать о сопернице все. «Врага надо знать в лицо, и держать близко», - так учили ее в спорте. - Честно говоря, – нет… Но дело не в этом, - пыталась направить разговор в нужное русло Полина. – Просто Максим такой человек, он не станет встречаться просто так, без чувств… - А откуда это вы его так хорошо знаете? – ища подвох, спросила Олеся. - Ну, я же тебе говорила, я преподавала в его взводе, - попыталась найти для нее самое логичное объяснение Полина. - И что? - Ничего, просто я его знаю, как человека… « Как самого дорогого, любимого… самого близкого человека». - И что, он вам про свою девушку рассказывал? – не скрывая недоверия и удивления в голосе, продолжала допрос Олеся. «А девочка не так проста, какой кажется», - подумала Полина. – В том числе, - твердо добавила она вслух. - Ни фига себе! С чего это вдруг? – откровенно продолжала хамить Олеся. - Лесь… ну я же к тебе пришла не для того, чтобы ты мне допросы устраивала, - попыталась смягчить разговор Полина. - А зачем вы тогда ко мне пришли? – в лоб спросила девушка. - Хотела помочь… - растеряно ответила Ольховская. «Разговор не сложился», - констатировала Полина. - А я вас об этом просила? – вызывающе задала вопрос Олеся. - Ну, вот и все… - резко добавила Олеся. Полина уже почти вышла из комнаты, когда ее догнал вопрос Олеси: - Полина Сергеевна… А она его хоть любит? - Не знаю, - Полина на минуту запнулась и добавила, - у них там какая-то непростая ситуация… - Какая еще ситуация? – тут же вскинулась Олеся. - Не знаю… мне кажется, что она питает к нему какие-то чувства… - вполголоса произнесла Полина. Не будет она ни перед кем отчитываться, пусть даже и заочно… - Знаете, «питать какие-то чувства» и «любить» - это две большие разницы – самоуверенно заявила Олеся. - А ты любишь Максима? – с вызовом вскинула на девушку глаза Полина. «Да что ты знаешь о любви! – кричало все внутри Полины. - Ты уверена, что любишь его? Или он для тебя просто очередной спортивный кубок? Который ты изо всех сил стремишься завоевать… а потом поставить на полку?...Уверена что любишь? А ты сможешь выстрадать эту любовь? Нет, не плача демонстративно в подушку и принимая соболезнования… А отказавшись от этой любви сама… Отказавшись во имя его же самого, того, кого любишь! Отказавшись не на виду у всех, а тайно наступив на горло этой любви, которая выжигает тебя изнутри! Спрятав ее глубоко-глубоко и почти убедив себя в том, что ты ее смогла забыть! Сможешь ты любить его так? Зная, что твоя любовь будет существовать вне зависимости от того, где он, с кем он, - любовь всегда будет существовать… И никогда не сможет иметь права на существование ». - Это мое личное дело, - отрезала Олеся и отвернулась. Не видя больше смысла продолжать этот тягостный разговор, Ольховская молча вышла из комнаты…
|
