|
"Чему быть – того не миновать" Описание от: Татум Макаров заботливо помог Рите зайти в автобус. Поцеловались в щеки. Рита благодарно сжимала в руках букет китайских роз, который был куплен утром совсем для другой девушки. Макса утешала мысль, что он все сделал правильно. Журавли в небе и синицы-блондинки правильно и логично распределились в макаровской жизни. Рита – это реальность, данная ему в довольно приятных ощущениях, доверчиво живущая у Макса в руках. А Полина…. Пусть она будет здорова, счастлива и живет отдельной жизнью. Макаров не станет больше гоняться за этой тонкошеей журавушкой… До окончания увольнения оставалось всего ничего, а наградить себя за проявленную силу воли следовало. Времени хватало лишь на короткий забег в ларек: - Дайте, пожалуйста, леденцы мятные...Да, вот эти! Ага...Спасибо. Полина торопилась в гостиницу – на улице стоял зверский холод, нужно было срочно согреться. Получилось. Неожиданно наткнулась взглядом на знакомую спину в суворовской шинели. Жаром окатило спину, загорелись уши, сбился шаг. Макс забрал сдачу, резко обернулся и практически налетел на Полю. Она неуверенно улыбнулась: - Максим? Несколько секунд Макаров не мог перевести дыхание. - Здравствуйте, Полина Сергеевна. - Здравствуй. А я вот смотрю... думаю: "Ты или не ты?" - все больше смущалась Ольховская. - Я! - Теперь вижу... - Что, изменился? - Да нет. Подрос разве что немного... Максу вдруг стало легко и радостно. Поговорки «Чему быть - того не миновать», «Судьба на печке найдет», «Кому суждено быть повешенным – тот не утонет» и прочие вариации на тему неизбежности запорхали в голове. Встретиться случайно, в городе - это ли не знак? Поля сама подошла, первая, и явно обрадовалась встрече! Она заметила, что Макс стал старше!!! - А Вы не изменились! - ликовал Макаров, даже не пытаясь сдержать радостную улыбку. - Да ладно тебе! – смущение оставило Полину, и она лукаво наморщила нос. - Серьезно! Честное слово! Я Вас сразу узнал! («Я тебя еще утром узнал, когда маялся возле гостиницы с цветами. Но ты так независимо вышагивала мимо, так тряхнула своей рыжей гривой, что окликнуть духу не хватило» - подумал про себя Макаров). Макаров-Макаров, ты не меняешься – улыбка до ушей, за словом в карман не лезешь, а глаза… в глазах можно утонуть. Но видеть искреннее восхищение в этих мальчишеских глазах было чертовски приятно, и Полина весело рассмеялась. Папа-мэр появился абсолютно не вовремя. Понаблюдав некоторое время за Максом и его собеседницей, Петр Иванович строго окликнул сына: - Максим! Мысленно чертыхнувшись, Макаров-младший умоляюще попросил Ольховскую: - Полина Сергеевна, подождите здесь. Никуда не уходите, я сейчас! - Хорошо! – неожиданно для себя согласилась Поля. При виде тверского мэра она явно напряглась, но не сбежала. Переминалась с ноги на ногу, ждала Макса. Отец сразу обратил внимание, что Макс сильно нервничает. Сын вроде разговаривал с ним, а сам не отводил глаз от незнакомой рыжеволосой девушки, которая смущенно стояла у палатки. Та прятала глаза от пристального мэрского взора. Совсем недавно Петр Иванович видел Максима, который целовался с невысокой блондинкой. Почему же тот так дергается и пытается поскорее свалить от родного папы к этой рыжей? - Привет! Ты что здесь делаешь? - строго спросил мэр, с трудом подавив естественное желание спросить - что за девица препятствует возвращению сына в училище? - Как что? У меня воскресенье, увалы... – голова Макса, как подсолнух к солнцу, непроизвольно поворачивалась к Поле. - Ну, какой сегодня день недели я знаю без тебя. Ты на часы давно смотрел? - О-ё! -Так вот, не "О-ё", а тебя через 10 минут надо быть в училище... - Папа, я все понял. Я пулей... - Давай, не "пулей", а быстро садись в машину, и поехали! - Пап, 5 секунд! - Хорошо. Давай...Быстро-быстро! Максим в два прыжка подлетел к Полине: - Полина Сергеевна...Скажите...Мне сейчас нужно ехать... Мы можем завтра увидеться? В 5 часов. - Завтра - нет. Я завтра не могу. - А послезавтра? - Послезавтра тоже не могу. Мне к нотариусу надо. Макаров действительно повзрослел и подрос. Он уяснил четко – если будет возможность ответить «нет», Полина всегда ею воспользуется. Гораздо проще сбежать, отказаться и спрятаться. Поэтому он спросил по-другому: - Полина Сергеевна, когда мы с Вами можем увидеться? - Ну, разве что в четверг, – начала сдаваться Поля. - Отлично! Значит, в четверг...Пять часов, Советская, 5! Ресторан. Буду ждать! И не оставив девушке шанса возразить, Максим поспешил к машине. - А почему ресторан? - улыбаясь, крикнула Полина ему вслед. Снова-здорово, опять он ею манипулирует! Она даже не поняла, как дала согласие прийти на свидание к этому нахальному мальчишке. - Буду ждать!- настойчиво повторил Макс. Мол, если у тебя хватит совести, Полина СергЕвна, можешь, конечно, не приходить, но я буду сидеть в этом ресторане, пока меня оттуда не вышибет разъяренная утренняя смена поваров.
Папа Петя довез сына до КПП. Макс опаздывал, но мэр не вытерпел и устроил сыну настоящий допрос - что за женщина была с ним? Макс наскоро сочинил легенду про маму суворовца Синицына. Вот, типа, заботливая женщина живо интересовалась успеваемостью своего дитятки, а Макс ее в этом вопросе консультировал. Парень врал так вдохновенно, что папа окончательно уверился – дело тут нечистое, но в чем подвох - пока не понял.
Ночь у Макса выдалась долгой. Память упрямо возвращала его к событиям годичной давности – первый урок, серьезная и неприступная Полина, его как бы шуточный поцелуй… Оскорбленная такой наглостью молодая учительница… Их первый вальс, и вот Поля уже не сердится , а улыбается ему глаза в глаза, близко-близко… Когда Ольховская вычислила анонима, писавшего ей пламенные письма, Макс был уверен – все, она больше никогда не станет с ним разговаривать. Но Полина почему-то согласилась прийти на встречу в кафе. Да, там она сказала, что надежды быть не может и 7 лет разницы – это критично. Но ведь пришла! Вряд ли Печка или Сухомлин смогли бы заманить педагога по этике в кафе на личную беседу, а к Макарову примчалась… И внимательно слушала про любовь макаровского друга к преподавателю, хотя сразу прекрасно поняла – о ком идет речь.. Что это он, Макс, сохнет и не спит ночами. Спросила его тогда, в кафе – «А как к нему относится учительница?», как будто сама была не уверена в ответе… Что же ему делать? Как поступать? Куда его снова несет? Судьба закладывает крутой вираж и сложно удержаться, не соскользнуть в круговорот маленькой надежды и огромного разочарования….. Неужели все начинается по новой? Он видел Полину всего несколько минут – а сердце вспомнило все. Опять мечтать, страдать, ждать, добиваться и обламываться? Наличие Риты в его жизни не отрезвляло, даже мысли не возникло - отменить встречу с Ольховской, остаться с Ритой и продолжать жить «правильно». Погодина осталась за гранью чувств. Как может путник в пустыне думать о велотренажере, когда ему показали стакан с водой?
В четверг увалы не были предусмотрены Уставом и особенно Василюком. Надежда на Фея-Амчика быстро развеялась после разговора с отцовским помощником - тот решительно порекомендовал Максу показать себе в зеркале комбинацию из кулака и отогнутого среднего пальца. Но возможность не прийти в ресторан даже не рассматривались. И на самоподготовке бравый сержант Макаров отпросился у Василюка в библиотеку – припасть к источнику химических знаний. Наплевав на январский мороз, в одном мундире перелетел через забор, выдал спринтерский рекорд и уже через 10 минут оказался на Советской,5.
Все два дня до встречи с бывшим учеником Полину нервно потряхивало. Вот к чему-чему, а к встрече с Макаровым Ольховская была морально не готова. День неудавшейся свадьбы больше года стоял перед ее глазами. Но вспоминала Поля не брошенного Лазутского, а Макса с букетом, бегущего к ней по дорожке к ЗАГСу. Ждала тогда криков, оскорблений, злых мальчишеских слез… А он лишь поздравил ее, горячо коснулся щеки, а через 10 минут разбил себя на мокрой дороге. Полина уверяла себя и всех окружающих, что никогда не давала Максиму никакого повода надеяться, всегда вела себя исключительно корректно и относилась к Макарову лишь как к ученику. Но душа ее была неспокойна… Конечно, она старалась, пыталась жестко оградить свое жизненное пространство от его посягательств, но Макаров постоянно его нарушал. Каждый день он подходил все ближе, чем полагается находиться ученику, и с каждый разом все сложнее было его выгнать. Иногда Полину разрывало на 27 маленьких Ольховских от злости на нахального суворовца. Но одна улыбка, несколько остроумных слов – и нет сил сдержать смех, хрупкое перемирие восстановлено до следующей дерзости. Или до следующей встречи Полины с Яшей, которых Макаров ей не прощал. Периодически Поля просто не выносила Макса, надеялась, что на физподготовке он сломает себе ногу и перестанет посещать ее уроки. А когда Макаров действительно освободил первую парту, так как весь переломался из-за нее в аварии, стало ужасно тошно и страшно. Она боялась не мэрского гнева или разбирательств начальства. Просто вспоминала страшную боль в Макаровских глазах, его слезы и крик «Дура!», и не могла спать по ночам. Поля несколько раз приходила к больнице, но так и не решилась зайти. Ей было плохо не как учительнице, а как запутавшейся девушке. Из-за другого суворовца ее сердце так бы не болело, и оставалось одно спасительное средство – уехать подальше, пока Макаров ее не позабудет, а она сама не помирит душу с головой. Полина даже не допускала мысли о каких-то отношениях с Макаровым. Просто все время думала о нем, и ее это пугало… Приезд в Тверь был вызван серьезной необходимостью. Иначе никакими коврижками Ольховскую сюда было не заманить. Все шло по плану, из гостиницы она шустро порхала к нотариусу и агенту по недвижимости. Лишь однажды поддалась соблазну и приехала к СВУ. Прошла вдоль забора, услышала нестройный гомон суворовцев, робко скользнула взглядом по окнам….И поспешила прочь, надеясь навеки оставить в прошлом эту страничку своей жизни. Наткнувшись на остановке на Макарова, Полина даже не удивилась, только слегка смутилась. Она вспоминала о нем каждый тверской день, вот он и материализовался, все логично…. Первые секунды общего замешательства, взаимные улыбки, восхищенный макаровский взгляд – и вот не прошло и 5 минут, а Полина стоит на улице, пообещав 15-летнему парню прийти к нему в ресторан. И не на деловой разговор, а явно на свидание. С этой минуты нотариус безуспешно пытался добиться от Полины четких ответов, риэлтор требовал проявить решительность и адекватность, а Ольховская могла лишь нервничать в гостиничном номере. В ночь на четверг Полине снилась какая-то чушь – урок танцев, строй галантных курсантов, на Ольховской какое-то немыслимое одеяние. Она, коварно улыбаясь, обещает научить суворовцев танцу канадских лесорубов. Все согласны, но жертвой выбран невозмутимый Макаров. Они танцуют что-то легкомысленное, Макаров уверенно ведет и рассказывает Польке, что сам происходит из старинной канадско-лесорубской семьи и что папа у него вообще сделан топором. Во сне Полина вела себя абсолютно возмутительно – легко вскидывала стройные ноги в яркой юбочке, прижималась к партнеру и позволяла ему размахивать своим телом по всему танцклассу. На моменте, когда Макаров посулил показать партнерше – как же танец лесорубов танцуется в самой Канаде и призывно провел по беззащитной Полиной руке, Ольховская проснулась – с бьющимся сердцем и решимостью просачковать встречу в ресторане на Советской, 5.
|
