|
"Понимаешь, это ее муж..." Описание от: MaXiM Увидев в окно отъезжающей машины, что Полину, - его Полину! – какой-то урод хватает за руки, Макс, заорав на водителя, как полоумный выскочил из машины и, плохо соображая от гнева, что именно он делает, изо всех сил, вложив сюда все негодование и переживания за нее, любимую женщину, бросился отталкивать темноволосого парня. - Эй, ты, отвали от нее! - Это кто? – Глеб явно не ожидавший такого напора, недоуменно переводил взгляд с Полины на парня в форме. - Я тебе сказал, отвали от нее, или ты по грибам давно не получал??? – на скулах Макарова перекатывались желваки. - Максим, не надо… Все в порядке! – послышался взволнованный голос Полины где-то за спиной Макарова. Она даже не знала, за кого ей сейчас больше бояться. За Глеба, который – в этом Полина не сомневалась - вполне может попасть под горячую руку разъяренного Максима, или за Макарова, у которого тогда точно будут неприятности в училище. - Эй, ты, если ты еще хоть раз свою клешню к ней сунешь!!! – голос Макарова зазвенел от гнева и злости. Это ж надо, урод, руки свои сует! - Ольховская, это кто? – Глеб попытался прояснить ситуацию. - Максим, Максим, не надо! – Ольховская плохо сдерживала переживания… - «Бэтмена» зовут Максим? – с иронией проронил Глеб. - Полина Сергеевна, это кто, вы его знаете? – Макс, не сводя с противника взгляда, загораживая Полину плечом, пробовал понять, что происходит. - Ольховская, объясни юноше, кто я такой! - Я никому ничего не обязана объяснять!!! – не зная, как найти выход из этой неоднозначной ситуации, Полина поспешно бросилась бежать от них обоих – Глеба, ее официального мужа, и Максима, дорогого ей человека… Максим попытался было ринуться в подъезд, где так стремительно скрылась Полина, а следом и этот… хмырь. Но Кира удержала Макарова. - Максим, не надо туда ходить… я тебе сейчас все объясню. Понимаешь, это ее муж… - Как муж? – Макаров искренне недоумевал. «Что, еще один? Сколько же можно-то, а?» - не укладывалось в голове. - Вот так… - Кире явно не хотелось объяснять постороннему мальчишке семейную ситуацию подруги. – Она же в разводе, – попытался разрешить недоразумение Макс… - Кто тебе такое сказал? – в голосе Киры послышалась решимость и некоторая, как почудилось Макарову, насмешка. Конечно, кто он Полине? Для Киры он просто ее бывший ученик, мальчик маленький… Какое у него право выяснять, в разводе бывшая учительница или нет… А для Полины? Кто он для Полины? Мысли не умещались в голове. Ошеломленный, Макаров побрел в сторону училища…
***
Но даже в училище вся произошедшая ситуация не давала Максу покоя. «Муж. Надо же, они прямо со скоростью света сменяют друг друга!» - злился Макс. – «Яша, Саша… теперь этот, что вам всем от нее надо?» А может, Кира ошиблась? Может, Полина и вправду уже не замужем? И этот… хватал ее. Последняя мысль вызвала новую волну негодования и ревности. «Я позвоню и просто узнаю», - уговаривал себя Макаров, словно оправдываясь перед собой. И после принятого решения на душе словно стало легче. «Позвоню, вдруг ей нужна помощь» - и, сжав в руке телефон, уверенно направился в бытовку. Знакомый номер… Номер, где каждая цифра врезалась в память навсегда. Выдохнул воздух и нажал кнопку звонка. …Зазвонил, мигая синим огоньком, телефон. Ольховская, спеша ответить на звонок, взяла мобильный в руки. «Максим» - высветилось на дисплее. Максим! – отозвалось родное имя в душе у Полины. Отзывалось радостью… и грустью. - Алло… - Здравствуйте, Полина Сергеевна! – голос Макарова звучал несколько нерешительно. - Здравствуй, Максим… - Полина постаралась придерживаться официального тона беседы… Не хватало еще в очередной раз показать ему свои чувства… - Алло, Максим! – пустота по ту сторону динамика на мгновение испугала Полину. - Да, Полина Сергеевна… - Ну, ты что, позвонил, чтобы молчать? - Полина Сергеевна… - Да, я тебя слушаю, – Полина с некоторым напряжением ждала, что скажет Макс. - Полина Сергеевна, скажите, у вас все нормально? - такой знакомый вопрос, он раньше так часто задавал его ей. Тогда, на первом курсе… Ей так не хватало все это время этого искренне обеспокоенного тона, этой неподдельной заинтересованности. – Мне показалось, вам нужна помощь… - в голосе Макса сквозило неприкрытое желание, чтобы Полина эту помощь приняла. Каким бы он был тогда счастливым… Ольховская на мгновение закрыла глаза. Хорошо, что он ее сейчас не видит, подумалось ей. Слишком много чувств вызывает в ее душе этот мальчик. - Максим, тебе действительно показалось, - ответила она, делая ударение на последнем слове. Так, и тон похолоднее. Вот, вот так… Удержать его на расстоянии. Слишком трепетно отзывается ему ее сердце. А этого позволить себе нельзя. - Полина Сергеевна, скажите… это правда? - Что именно? – Ольховская искренне не поняла вопроса. - Ну, что этот… Глеб или как его там, ваш… муж. «Пожалуйста, пусть это окажется неправдой! – внутренне молился Макаров. – Пусть это будет неправда!» - Максим, можно, я с тобой не буду обсуждать этот вопрос? – Полина ответила резко, словно заранее защищаясь. Защищаясь от его вопросов, проникающих в самое сердце: «Полина Сергеевна, а вы его любите?» «Полина Сергеевна, а вы счастливы?» Не надо ей сейчас таких вопросов, тем более от него. Не готова она к ним сейчас. И вообще - не готова. И, продолжая линию защиты, она последней фразой поставила точку в разговоре: - Спасибо тебе за заботу, я сейчас занята и не могу говорить. До свидания! И поспешно отключилась, не давая Макарову возможности даже попрощаться, возможности снова затронуть и разворошить ее душу. Она думала, что ставит точку… Полина еще долго сидела, подняв глаза к небу, словно пытаясь найти там ответ. Ответ на множество вопросов. Вопросов, которые тревожат ей душу не меньше, чем предполагаемые вопросы от Максима. Вопросов, от которых она так тщетно пытается постоянно убежать… Вопросов, на которые нет ответа. У нее - нет…
***
…Настойчивый дверной звонок отвлек Полину от домашних дел. «Наверное, Кира ключи в сумочке опять найти не может», - подумала девушка. На ходу вытирая руки полотенцем, она пошла открывать дверь. Распахнула, не глядя в глазок, - и тут же горячим комком ухнуло вниз сердце. Макаров… Максим. - Здравствуйте, Полина Сергеевна… - Макс, не отрываясь, поглощал ее взглядом. Тут же лицо Полины приняло нарочито озабоченное выражение: - Здравствуй, Максим. А Киры Станиславовны сейчас нет дома. - Полина Сергеевна. Я к вам пришел… - губы Макса тронула еле заметная тень смущения. - Ко мне? – несколько оторопев, произнесла Ольховская, замирая от еще неосознаваемой ею радости от встречи, тут же теряя всю свою так старательно выстраиваемую неприступность. - Ну да… - Макаров нерешительно мялся на пороге. – Можно, или вы не одна? - Нет, я одна, проходи, – быстро ответила она и тут же суетливо, несколько неловко, старательно скрывая волнение, отступила, давая Максу пройти. - Просто как-то не ожидала, – извиняющимся тоном добавила Полина. «Господи, что ж творится-то… слова куда-то пропадают», - промелькнула в голове отрывочная мысль. - Ну, извините… – А как ты адрес узнал? – в вопросе сквозило неприкрытое любопытство. - Олеся сказала. - А… Ну, да, – несколько едко отреагировала Полина. «Ну какая разница, откуда я узнал адрес! Я к тебе пришел!» - Полина Сергеевна, я вообще-то пришел с вами поговорить, – расставил все по местам Максим. Он не сводил с нее глаз, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным рядом. Они сидели за столиком в комнате, на столе остывал чай. Неловкие паузы. Страх сказать лишнее слово. Желание сказать лишнее… Взгляды украдкой друг на друга. - Максим, я уже тебе по телефону сказала и еще раз могу повторить. Спасибо большое, но мне твоя помощь не нужна, - Полина произносила это как можно мягче, чтобы не обидеть его. Просто удержать на расстоянии… «Помощь не нужна… Ольховская, вот ты кого пытаешься убедить – себя или его?» - пронесся в голове внутренний поток мыслей. - Понятно… - негромко произнес Макаров. «И ничего не понятно, Макс, ничего тебе не понятно!» - спорил он сам с собой. - Полина Сергеевна, а почему вы тогда говорили, что вы не замужем? – Макс снова решил коснуться этой темы. Ох, как тяжело дается ему этот разговор! - Когда это я такое говорила? - возмутившись, вскинула на него взгляд Полина. - Тогда… в Интернете, когда мы с вами по чату переписывались. - Максим, во-первых, я тогда переписывалась не с тобой, – Ольховская словно оправдывалась, уклоняясь от глаз Макса. – А во-вторых, мы действительно не живем вместе, а штамп в паспорте, это так… формальность. Полина сейчас изо всех сил пыталась объясниться с Макаровым. Мальчиком, который так настойчиво убеждал ее, что «с нелюбимыми жить нельзя». И убедил. «Ольховская, и это ты ему пытаешься доказать, что для тебя штамп в паспорте – формальность? Ему пытаешься доказать или все-таки себе?» - А там, возле подъезда… он вас хватал тоже… формально? – не сдержался Макаров, ревность все-таки прорвалась наружу. - Максим! Тебя это не касается! – в голосе Полины снова зазвенели холодные защитные нотки. - А почему нет? – в ответ Макс был не менее решителен. - Потому что – нет! «Вот так вот тебе, Макс. Нет! И всегда так было и всегда будет – нет! И хоть головой в стену бейся. А любимая женщина тебе все равно скажет – нет!» Словно устав слышать это «нет», Макаров шумно вздохнул, спрятал лицо в ладонях. Потом снова вскинул голову. - Полина Сергеевна, ну вот скажите, разве на Земле много людей, которые за вас очень переживают? – он так умоляюще на нее смотрел, словно просил: «Просто позволь мне быть одним из них!» Его слова задели ее в самое сердце. - Нет, не думаю… - тихо произнесла девушка, словно боясь смазать это столь дорогое, почти забытое и вместе с тем такое желанное ощущение заботы, исходящее от Макарова. - Ну почему тогда вы отталкиваете тех людей, которым вы не безразличны? – это была отчаянная попытка достучаться. - Максим, я никого не отталкиваю, – Полина последним усилием воли прогнала настойчивое желание принять заботу Макарова и снова перешла к обороне. - Отталкиваете, - с горечью произнес он и после минутного молчания добавил, – скажите, вы его хоть любили? Макс даже не знал, какой ответ он сейчас хочет услышать. - Наверное, когда-то любила, – Полина, возможно, впервые задумалась над этим. – Но это недолго длилось… - Почему недолго? - Максим! – резкий окрик отрезвил Макарова. Нет, хватит! Надо идти. Сколько можно выслушивать, что ты не имеешь права задавать свои вопросы. И никогда не будешь иметь… - Полина Сергеевна, я, пожалуй, пойду… Извините, всего доброго, - Макаров встал из-за стола, застегнул китель, стараясь не смотреть лишний раз в глаза Полины. Больно. У двери Максим снова не удержался: - Полина Сергеевна, а он вас вообще сильно достает? - Кто? - Ну… муж этот… формальный. - Да нет, все нормально. - Вы знаете, мне в прошлый раз так не показалось. - Максим, ты знаешь, я в состоянии разрешить сама эту ситуацию. «Так все-таки, Ольховская, кого ты убеждаешь – его или себя, а?» - не унимался внутренний голос. - Точно? - Точно… - Ну что ж, всего доброго, – повода еще задержаться Макс больше не находил, как ни старался. - Всего доброго, – Полина слишком поспешно распахнула перед ним дверь. Перед тем, как сделать шаг за порог, Макс задал еще один вопрос, тот, который волновал его никак не меньше, чем все предыдущие: - Полина Сергеевна, а тот мужчина, он сейчас где? - Какой мужчина? - Ну, тот, с которым вы меня знакомили год назад возле театра. Вы еще тогда говорили, что без ума от него, что всю жизнь такого искали… Нет, это уже слишком! Хватит на сегодня вопросов и ответов! Полина решительно открыла дверь, давая Максу понять, что пора идти. - Все, Максим, до свидания! – вот так, побольше решительности в голосе. И непреклонности. - Полина Сергеевна… А все-таки? – бездонные серо-голубые глаза смотрели на Полину, не отрываясь. Ну, как можно им соврать? Все, надо поставить окончательную точку в этой истории. И, собрав все свое мужество, пристально глядя ему в глаза, она одним махом выпалила, даже не пытаясь скрыть сквозящей в голосе боли: - Я тебя тогда обманула. Это был просто мой друг. - Обманули? Зачем? – заволновался Макс. Что, что могло вызвать такой обман? Он должен это понять. - Значит, были свои причины. Не будет она, Полина, ему ничего объяснять. Достаточно уже объяснений. И, еще раз открыв ему дверь, она не терпящим возражений тоном добавила: - Всего хорошего… Оставшись одна, она оперлась на стену. Ноги были ватными. Все. Все. Закончить дела и уезжать из этого города. Подальше от этого пытливого голубоглазого взгляда. «С нелюбимыми жить нельзя…» Ты прав, мой хороший. Все ты правильно сказал. Только, знаешь, мне и с любимым жить нельзя. В жизни и такое, оказывается, бывает… Вот так вот, мой родной…
***
…Увидев входящего в холл гостиницы Глеба, Макс двинулся ему наперерез. Желание «поговорить по душам» назрело у Макарова сразу же, как только он узнал о существовании «формального» мужа. Выяснить, где тот остановился, у Александра Михайловича времени заняло немного. Вот сейчас и поговорим, думал Макс, двигаясь неторопливо навстречу, разъясним товарищу его «ошибки». - Ты что ли меня вызывал? - оглянувшись по сторонам и не увидев больше никого в холле, спросил Глеб. - Ну я… - А почему на рисепшене мне сказали, что какой-то армейский друг? - Ну, как я им сказал, так они и передали. А ты что, разве не служил? – нагловато ответил Макс. - Ну, во-первых, не «ты», а «вы», - попытался осадить парня Глеб. - Да в том-то и дело, что «ты», - Макаров вложил в эту фразу все имеющееся презрение. – Было бы вас тут двое – было бы «вы». - Слушай, кто ты такой, а? - Глеб пока действительно не понимал, почему какой-то юнец позволяет себе так разговаривать с ним. - Я? Суворовец, – сообщил Макс очевидную истину. - Понятно. Ну и что тебе надобно, суворовец? – ехидно уточнил Глеб. - Это тебе че надо, дядя? Что ты пристал к Полине? – грубовато и уже серьезно заговорил Макаров. - Чего? - Я смотрю, у тебя еще и со слухом проблемы? Тебя не желают ни видеть, ни слышать, так что садись на поезд и «чух-чух» отсюда. Угу? - Слушай, я что-то не врубаюсь, – Глеб все еще расценивал это как дурацкую шутку со стороны мальчишки. – Ты кто ей, а? - Я ей друг, товарищ, и брат, – чеканя слова, сообщил Макс, смерив Глеба презрительным взглядом. «И будущий муж. Последний и навсегда», - уверенно добавил он про себя. – А ты, я так понимаю, садовод-огородник? - Кто-кто? – эта игра начала Глебу надоедать. - Огородник! Ходишь тут со шлангом и поливаешь завядшие помидоры! Тебе же сказали – любовь прошла, помидоры усохли, – с ухмылкой произнес Макаров. И уже просто уверенным, не терпящим возражений тоном спокойно добавил: - Оставь Полину Сергеевну в покое. - Слушай, пацан, я бы тебя, конечно, ударил, – уже разозлившись, начал наступать на Макса Глеб, - но бить душевнобольных… - Да у душевнобольных хотя бы мозги есть, – не дал ему закончить Максим, - а ты как курица, тебя выгоняют, ты опять в огород прешься. - Слушай, ты, председатель пионерской дружины! Это моя жена! И я буду делать то, что я хочу, а не то, что мне какой-то прыщавый обмылок диктует. Понял? - Посмотрим! «Совсем без башки, - подумал Макс, - вот объясняю же вроде по-русски». - Слушай, мальчик, если я тебя сейчас возьму за грудки да тихонько тюкну вот об эту стеночку, знаешь, что будет? - Знаю! В КПЗ соплями будешь умываться! – окончательно разозлился Макаров. - Ага, мальчик-то у нас крутой, у нас, наверное, папа милиционер, да? - Практически угадал, - с издевкой в голосе произнес Макс. – У нас, наверное, папа, мэр этого города! – передразнил он Глеба. – Вот… - словно извиняясь за свое столь неудачное для Глеба происхождение, проговорил Макаров. – Так что смотри, плюнешь мимо урны – закроют тебя, - пообещал «формальному мужу» Макс. – Вон милиционер стоит, не веришь – спроси. А еще у нас нехорошо женщин за руки хватать и плохо выражаться в их адрес, - словно нерадивого ученика напутствовал Глеба Макаров. - Угу? Так что, едь-ка ты домой, Глеб, там, я так понимаю, у вас это можно… И, надев фуражку, не обращая больше внимания на застывшее от злости и бессилия выражение лица «формального мужа», Макс развернулся и уверенно направился к выходу, ощущая в душе моральное удовлетворение, как от хорошо выполненной работы. |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
